В прямом эфире радио и телеканала КП глава представительства компании Pfizer в России Данил Блинов рассказывает специальному корреспонденту регионального отдела Антону Арасланову и ведущему Михаилу Антонову, что в Европе и Штатах подделок производится даже больше, чем в России. Вопрос, куда потом эти подделки идут…
Антонов:
- Мы сегодня решили поговорить на серьезную медицинскую тему. Тему лекарственных препаратов. Два ростовчанина организовали подпольный бизнес по производству лекарственных препаратов. Причем подделывали самые дорогие лекарства. Стоимость их варьируется от 5 до 20 тысяч рублей за ампулу. Распространялись подделки по всей стране. Преступники задержаны. Никогда мы не узнаем, сколько человек использовали это плацебо как настоящее лекарство, скольких людей не удалось после этого спасти, потому что развитие болезни не приостанавливалось.
Данил Блинов, глава представительства компании Pfizer в России у нас сегодня в гостях.
Арасланов:
- Следствие установит, что это были за лекарства – плацебо или лекарства с не соответствующими рецептуре компонентами. Не так быстро все это происходит. Через месяц будет готова экспертиза. Устанавливают, были ли эти лекарства переданы в Нальчик в детский онкоцентр. Медицинские учреждения объявляют тендер. По нему закупают лекарства у тех, кто предложит лекарства дешевле.
Антонов:
- Коммерциализация рынка лекарственных препаратов ни к чему хорошему не приводит. Или по-другому нельзя?
Блинов:
- Нужно четко понимать ситуацию, как эти препараты сбывались. Система коммерческой поставки препаратов налажена достаточно серьезно и четко. Есть система дистрибьюции, тех самых пресловутых тендеров. Никакой дистрибьютер связываться с контрафактом не захочет. Это серьезное уголовное дело и очень серьезные нарушения, которые караются законом. То, что произошло в этом конкретном случае, скорее всего, попытка сбыть препараты непосредственно тем, кто их назначает – специалистам. Следствие разбирается, у нас нет окончательных обвинений, поэтому сложно об этом судить.
Арасланов:
- Один из участников этой группы работал в медицине. У него остались связи.
Антонов:
- «Договариваться с врачами» - как это возможно? Мы уже привыкли к тому, что врач иногда в той или иной клинике начинает пропагандировать определенную марку лекарств или фирму. Но когда речь идет о раковых больных, почему врачи идут на это? Потому что денег хочется?
Блинов:
- Мне крайне сложно судить о том, что движет врачами в конкретных случаях. У нас волосы дыбом встали, когда мы узнали об этом, особенно про детей, раковых больных. То, что и наши дети, не дай бог, могут оказаться в этой ситуации, это факт.
Антонов:
- Вы встречались с подделками вашей продукции?
Блинов:
- Разумеется. Нашу продукцию подделывают, увы, достаточно серьезно. У нас много направлений – и в онкологии, и кардиологии. Pfizer производит один из самых подделываемых препаратов – «Виагру».
Антонов:
- Есть способы борьбы с этим?
Глава представительства компании Pfizer в России Данил Блинов
Фото: Михаил ФРОЛОВ
Блинов:
- Это ответственность производителей точно так же, как и любого гражданина. Производители заинтересованы в этом не только потому, что мы теряем огромные деньги на подделках. Случай в Шахтах поставил под удар и Pfizer, потому что наши препараты также подделывались. Компания Pfizer выделает достаточно серьезные средства на глобальном уровне, и в России в том числе, на борьбу с контрафактом. Сотрудники компании Pfizer работают для того, чтобы выявить эти нарушения. И случай в Шахтах – тому свидетельство. Наш специалист сотрудничал со спецслужбами в течение года, чтобы вскрыть эти нарушения. Это было результатом совместной работы. Что касается способов, как Pfizer борется с контрафактом, разумеется, мы принимаем сигналы от обычных потребителей, от аптечных сетей, от дистрибьютеров. Мы отслеживаем номера серий, мы работаем над тем, чтобы наша упаковка отличалась, чтобы она имела специальные знаки, которые достаточно трудно подделать. Да, мы следим за поступлением тех или иных серий товаров, выявляем, откуда идет контрафактная продукция. Достаточно много случаев нарушения было выявлено в том числе и в России. Технологии сейчас позволяют подделывать препараты достаточно серьезно в плане упаковки. Отличить бывает очень трудно.
Антонов:
- Вопрос к слушателям: как вы выбираете препараты? У вас есть постоянная аптека? Вы внимательно изучаете ценовое предложение и выбираете подешевле? Прислушиваетесь к рекомендации врача? Или по методу «одна бабушка сказала» действуете? У нас на связи корреспондент «КП» в Ростове Ольга Гопало. В каком сейчас состоянии находится дело?
Гопало:
- Одного из организаторов подпольного цеха по производству липовых лекарств для онкобольных могут взять под стражу. Ростовский областной суд на днях отменил решение Ленинского суда о том, что житель Шахт Олег Рассохин будет находиться под домашним арестом.
Антонов:
- Их пять человек и они все пока на воле?
Гопало:
- Рассохин будет находиться под домашним арестом на время расследования.
Арасланов:
- Остальных тоже задержали?
Гопало:
- Да.
Антонов:
Гопало:
- Сегодня утром я разговаривала с заместителем руководителя управления Росздравнадзора по Ростовской области Татьяной Полинской. Она рассказала, что препараты «Меронем» и «Герцептин» уже несколько раз приостанавливались на территории России. Поскольку имели признаки фальсификации. В Ростовской области этой серии фальсифицированных препаратов не было обнаружено. А сейчас в аптечные сети и медучреждения области разосланы письма, в которых ведомство предупреждает о том, что если такие препараты будут обнаружены, то нужно их изъять из продажи.
Антонов:
- Как люди отреагировали? У них нет паники?
Гопало:
- Такой паники среди населения нет, насколько мне известно.
Арасланов:
- Какое максимальное наказание грозит этим людям?
Гопало:
- Если суд признает их виновными, им грозит до 6 лет лишения свободы со штрафом до 500 тысяч рублей. Либо штраф до 1 млн. рублей.
Антонов:
- Госпожа Полинская признает, что и они проморгали этот рынок лекарственных фальсификатов?
Гопало:
- Мне она говорила о том, что несколько раз продажа этих препаратов была приостановлена на территории области, но в аптечных сетях и медучреждениях они не находили этих препаратов.
Арасланов:
- Эти товарищи создали Интернет-магазин в Москве. Оттуда уже это могло разлететься по всей стране. Как это можно отследить?
Блинов:
- Здесь нужно различать два способа получения медицинской помощи и препаратов населением. Первый – это то, что мы покупаем в аптеках. Потребитель должен использовать хорошие сетевые аптеки, которые не связываются с контрафактом и подделками. И есть ряд способов, чтобы понять, поддельный ли это препарат. Второй способ - получение препаратов в лечебных учреждениях, от врачей. Все препараты, которые централизованно закупают лечебные учреждения, имеют сертификаты качества. Можно проследить, откуда они пришли. По специальному запросу от пациента к врачу. Эти правила необходимо знать. Нужно помнить и об Интернет-аптеках. Львиная доля всех поддельных препаратов, скорее всего, будет продаваться через Интернет, там труднее проверить качество препаратов.
Антонов:
- Мы ставим на торговле в Интернете крест? Или большой знак вопроса?
Блинов:
- Думаю, что огромный знак вопроса. Что касается предложений купить препараты с рук, если они существуют в лечебных учреждениях, если человек с этим сталкивается, то это огромный сигнал о том, что это риск. Если врач рекомендует вам препарат, он дает в лечебном учреждении, вы всегда можете проверить, откуда препарат появился.
Антонов:
- У нас сейчас разрыв в прожиточном минимуме у населения огромен. Онкологические лекарства безумно дорогие. Когда человек видит объявления о дешевых препаратах, которые есть в Интернете, висят около клиник, человеку по телефону говорят: у нас был больной, ему не понадобилось уже, отдаем по дешевке. И человек понимает, что либо ему надо брать кредит, либо вот препарат, ему его дают, денег хватает. И застилает глаза.
Блинов:
- Тяжелая дилемма. Я этих больных и родителей больных детей видел воочию, общался с ними. Когда они собирают копейки, продают квартиры, обращаются к людям через Интернет с просьбой помочь, потому что у них нет на это денег, собирают средства, чтобы спасти ребенка или хотя бы продлить ему ненадолго жизнь, это очень тяжелые случаи. Но при этом риски, связанные с тем, что вам предлагают дешево через Интернет, гораздо больше. Вы потратите деньги и не только не поможете ребенку, может быть, и навредите ему. Или взрослому человеку. Контрафакт может содержать просто мел, а может содержать либо просроченные вещества, либо вообще не то, что там заявляется. Либо это могут быть даже вещества, которые превышают допустимые дозировки в десятки и сотни раз. Моя рекомендация – превозмочь желание купить дешевый препарат.
Арасланов:
- В Госдуме была инициатива приравнять фальсификацию лекарств к покушению на убийство. Как вы к этому относитесь? Это поможет?
Блинов:
- Моя личная точка зрения, что это абсолютно правильно.
Антонов:
- Даже если дело касается «Виагры»?
Блинов:
- Разумеется.
Антонов:
- Я по-прежнему пытаюсь понять, каким образом вы покупаете таблетки? Как вы их выбираете? У меня вот с утра сегодня болела голова – две таблетки выпил – ничего.
Арасланов:
- А где ты их покупаешь?
Антонов:
- В аптеке. И я тебе могу сказать, что я эту аптеку выбрал потому, что мне понравилось, как там красиво оформлена вывеска. Но я ж привык доверять аптекам. Я же знаю, что в аптеках не обманут, там люди в халатах ходят. А коммерческая она или государственная…
Арасланов:
-А еще у нас привыкли говорить о том, что в России хуже, чем во всех остальных странах.
Антонов:
- Да, так какое же количество фальсификата на западе?
Блинов:
- Наши сотрудники специально приготовили небольшую справку о том, как обстоят дела с контрафактом там и здесь. Я не буду загружать вас дополнительной информацией, но то, что удивительно, оказалось, что в области подделки лекарств Россия, оказывается, не является лидером – нас обгоняют и Штаты, и Европа. Грубо говоря, там производится подделок больше, чем здесь. Другое дело – куда это все ввозится и откуда получается контрафакт здесь, в России? Есть канал, мы так понимаем, из Индии, из Китая. Есть канал производства локального уже. И есть понимание того, что, возможно, какая-то продукция попадает к нам из Европы и из Штатов. А, может быть, и наоборот.
Арасланов:
- Кстати, в отношении России эта тенденция такая позитивная. Если еще пару-тройку лет назад у нас в основном лекарства попадали из Индии и Китая, то сейчас говорят, что 60% это все российское производство. Это правда?
Блинов:
- Сложно проверить, потому что статистики нет. Вот то, что я могу вам четко сказать, что по данным Росздравнадзора всего в результате контрольных мероприятий в 2011 году было изъято Росздравнадзором из обращения 1 миллион 868 тысяч упаковок недоброкачественной фальсифицированных, контрафактных и незарегистрированных лекарственных средств на сумму 445 миллионов рублей. То есть, вы можете представить, какой объем.
Антонов:
- В советское время это было? Я, конечно, слабо помню это, но, тем не менее, тоже наверняка подделывались, просто об этом не распространялись.
Блинов:
- Мне трудно судить, но единственное точно, что мы знаем, что есть смысл подделывать препараты, которые продаются в общей сумме на рынке более чем на 5-6 миллионов долларов. Мне кажется, что в российское время, наверное, о таких цифрах речи не было. Да и потом, количество препаратов качественных, хороших, новых, инновационных было гораздо меньше в советское время.
Звонок в студию:
- Здравствуйте, я вот что хотел сказать. Меня, к счастью, бог миловал покупать сильнодействующие лекарства, но каждый раз, покупая лекарства, я думаю, что это лотерея. Стараешься что-то выбрать там поближе к какой-то больнице или в больнице купить в каком-то ларьке или в какой-то большой аптеке, но все равно это каждый раз лотерея. И просто коммерциализация здоровья, вот медицина и здоровье – она к этому в общем очевидным образом приводит. И тут ничего не поделаешь, к сожалению.
Вот скажите, пожалуйста, какой процент доли стоимости лекарств поднимает стоимость борьбы с контрафактом? Допустим, у дорогих там это 100%, а у каких-то популярных это чуть ли не половина стоимости?
Блинов:
- Вопрос понятен. Мы можем оценить это только исходя из тех бюджетов, которые глобально Pfizer тратит на борьбу с контрафактом. Я думаю, что это не зависит от того, насколько популярен или там менее популярен бренд. Это зависит от общей стратегии компании. Но я не думаю, что общая стоимость препарата, стоимость борьбы с контрафактом больше, чем 1-2%, хотя, конечно, это мои оценки и нужно здесь более детально исследовать бюджетную составляющую. Но, поверьте, это не самая большая часть стоимости продукта.
Антонов:
- Итак, мы услышали – либо в больнице, либо в палатке рядом с больницей. Следующий звонок. Здравствуйте.
Звонок в сутдию:
- Здравствуйте. Я стараюсь всегда идти к врачу, выписать рецепт, купить лекарство и лечиться. В последнее время мы с мужем оба инвалиды – он второй группы, я – первой – мы копим деньги, чтобы пойти в хорошую поликлинику. Вот не могу сказать, стыдно мне назвать эту поликлинику, но, чтобы там лечиться, надо только заплатить 500 рублей, чтобы туда попасть. Конечно, все услуги там платные и очень дорогие.
Арасланов:
- Это частная лечебница какая-то, да?
- Да.
Антонов:
- Понятно. Спасибо. То есть, вы копите деньги для того, чтобы лечиться качественнее. Но, честно говоря, вы уж простите меня, это вовсе не гарантирует, что вы не купите лекарственные препараты должного качества. Потому что и врач может выписать рецепт…
Блинов:
- Извините, я считаю, что это абсолютно правильное поведение со стороны нашей радиослушательницы, потому что гарантии того, что вы получите качественные препараты и качественное лечение повышаются в разы, когда вы стараетесь лечиться в хороших сертифицированных клиниках и покупать препараты в нормальных сетевых аптеках.
Арасланов:
- Ну, а как аптеки получают лекарства? Они, кроме того, как посмотреть на документы, на упаковку, еще какие-то есть механизмы проверки?
Блинов:
- Ну…
Антонов:
- Давай продемонстрируем.
Арасланов:
- Да, у нас есть рояль в кустах. Можно ли показать зрителям, на что обращать внимание? Вот банальный «Спазмалгон» - я его купил – что меня должно насторожить?
Блинов:
- Во-первых, нужно внимательно посмотреть на упаковку и даже просто проверить некоторые надписи на грамотность, потому что мы встречались очень часто с тем, что на подделках есть орфографические ошибки. Во-вторых, нужно посмотреть на то, чтобы все надписи были на русском языке. Я имею в виду название препарата, где он произведен, какие там действующие вещества и т.д. Потом нужно смотреть на то, чтобы упаковка не была повреждена. То есть, чтобы там не было замятин, порывов и т.д. Если что-то вдруг вас насторожило, то необходимо срочно обратиться к тому, кто вам продал это и попросить объяснить, в чем причина, а лучше даже заменить. Дальше обязательно должна быть инструкция на русском языке. Вот она здесь вложена. И в конце этой инструкции обязательно есть адрес того, кто это производит.
Арасланов:
- Именно производителя, а не компании, которая распространяет?
Блинов:
- Конечно. И если у вас возникли какие-либо подозрения по поводу этого препарата, здесь есть телефоны, вам необходимо сохранить обязательно чек, обязательно саму упаковку и обязательно то, что в ней было внутри, позвонить по телефону и попросить проверить серию, которая указана, кстати, здесь – действительно ли номер серии совпадает с тем, что производилось, когда это было произведено и действительно ли это могло продаваться в этой аптеке и т.д. Производитель должен вам в этом помочь. Плюс к этому обязательно нужно внимательно посмотреть на то, что написано в инструкции, для чего этот препарат.
Звонок в студию:
- Здравствуйте. Меня зовут Наталья. Я инвалид второй группы, у меня ревматоидный артрит и панкреатит хронический.
Антонов:
- Как вы лекарства выбираете?
Наталья:
- Я «Креон» принимаю и два финских препарата. И вот я хочу сказать – не нужно ли усилить контроль со стороны государства над препаратами, которые мы закупаем из запада?
Антонов:
- Кто у нас занимается проверкой лекарств?
Блинов:
- И Роспотребнадзор, и все функции, которые берет на себя министерство здравоохранения, действительно, они связаны с тем, чтобы проверить качество импортируемых лекарств. И я скажу так, что уровень контроля за западными лекарствами очень серьезный. И он состоит из многих аспектов и многих этапов проверки того, что ввозится сюда.
Антонов:
- А проверяется на заводе или они могут прийти в любую аптеку?
Блинов:
- Начинается проверка на заводе. Завод должен соответствовать стандартам производства. Если он не соответствует, препарат никогда не будет произведен. До этого, кстати, препарат проверяется на клинических и доклинических исследованиях, потому что не секрет, что, если препарат не работает, его снимают даже с исследования. После этого проверка идет у нас на таможне, что ввозится конкретно под названием того или иного препарата. После этого изымаются из таможенных поставок ряд серий для проверки в клинических лабораториях, что конкретно в этом препарате и соответствует ли он заявленным стандартам. После этого проверка идет на дистрибьюторов, которые получают препарат, ну и, разумеется, потом любая аптека, если она сомневается, может проверить, что было поставлено им на полки.
Антонов:
- Каким образом фальсификат сквозь эти кордоны проникает?
Арасланов:
- Ну, это мы говорим об импорте, а это производится у нас, внутри.
Антонов:
- Ну, хорошо, есть у нас фабрика, например, но, тем не менее, хорошо, отметаем таможню, фабрику проверяют, да. То есть, отмели таможню, а все остальное то же самое. То есть, если в аптеке вдруг появляется фальсификат – это сговор директора аптеки, обслуживающего персонала, которые наряду с уже нормальными препаратами вдруг закупили партию левых и поставили, да?
Блинов:
- Чаще всего, к сожалению, это именно так. И как работает одна из схем, сюда, в Россию, может завозиться просто вещество, из которого делаются таблетки, здесь это фасуется на подпольных заводах и дальше люди пытаются это сбыть. К счастью, аптек, которые готовы взять фальсификат, минимальнейшее количество. И еще раз говорю – хорошие сетевые аптеки с хорошими вывесками и с хорошим персоналом вряд ли будут связываться с контрафактом.
Антонов:
- А если аптека все-таки попалась, ей делают предупреждение или сразу закрывают?
Блинов:
- К сожалению, законодательство наше сейчас не настолько продвинуто, чтобы закрыть аптеку сразу и применить самые суровые методы воздействия на этих сотрудников. Увы, законодательство требует доработки и над этим государство сейчас работает.
Звонок в студию:
- Здравствуйте. А я выбираю лекарства по этикетке. Но в данной проблеме я вижу то, что просто идет захват рынка…
Антонов:
- Хорошо, мы вас поняли. Я надеюсь, вы услышали Данилу, который сказал, как и какие нужно предпринимать манипуляции с лекарствами – с коробочкой, с инструкцией. У нас в гостях был Данил Блинов, глава представительства компании «Пфайзер» в России. Спасибо, что были с нами.
Вернуться к архиву
Вернуться на главную
